В твиттер мне прислали выложенное в ю-тубе видео с папой Стефаном и старцем Евθимием, о котором я разсказывал на радио у Соловьева.
Папу Стефана снимали часто — он был пустынником общительным и кинофотодокументов с ним осталось немало. А вот снятые Ю. Воробьевским на видео кадры с герондой Евθимием, действительно уникальны. Думаю, больше видео с ним не имеется — кто-то другой это сделать не мог. Что это было снято, я совсем забыл, хотя сам тогда Воробьевского к старцу привел. И, слава Богу, дерзнул самовольно, без благословения самого старца и игумена, разрешить ему снимать. Да простят меня Отцы Святые и Господь за самоволие, потому что остались нам, в результате, безценные кадры, запечатлевшие этого Воина Духа, подвигу которого в современном монашестве равных не было.
Пишу сейчас эти строки и плачу. Действительно, “что имеем — не храним, потерявши — плачем”. Потому что, хоть герон Евθимиос был мой друг, — не удивляйтесь, у монахов дружба, несмотря на значительную разницу в возрасте, случается, — и я почти каждый день к нему приходил, сейчас очень жалею о том, что воспринимал это, как само-собой разумеющееся и обыденное, а не дорожил каждой минутой общения с ним. Ведь старец Евθимиос был выдающийся, без всякого преувеличения, аскет и необыкновенной разсудительности старец. На вопросы он никогда не отвечал своими словами — цитировал в ответ или Священное Писание, или Святых Отцев, или что-то из Богослужебного круга.
Мне Господь дал возможность много старцев в жизни повидать. И у русских почти всех из известных был, и на Аθоне многих обошел, — даже старца Паисия застал еще. Только у нас в Великой Лавре, когда я в нее пришел, было двенадцать монахов (из сорока!) старше восьмидесяти. Но такой аскетической жизни монаха, как старец Евθимиос, не встречал!
Он почил, если память мне не изменяет, в 96 лет, когда я из Лавры ушел уже на Карулья. И за семьдесят с лишним лет своей монашеской жизни ни разу не выезжал с Аθона и не держал в руках (!) денег. Когда жил келлиотом питался только со своего огорода. А начав слепнуть, не поехал на материк, чтобы вырезать катаракту и сохранить зрение. Отцы сказали ему: ты ослепнешь и кому-то надо будет ухаживать за тобой — будешь обузой. (А в 60-е годы прошлого века молодые в монахи не шли, и на Святой Горе одни старики остались.) Старец заплакал и отвечает: “простите, отцы дорогие, вас не хочу смущать и обременять, но из
Удела Матери Божией не уеду, так как обещал Ей. Оставьте меня, прошу вас, и обо мне не печальтесь — молюсь и верю Матерь Божия меня не покинет.” Когда он ослеп, его забрали в Лавру. А через какое-то время слепой старец шел в храм на службу, упал с лестницы, весь переломался и последние двадцать лет лежал.
Это был земной ангел! — очень чистый, и хоть изможденный весь, но сильный и мужественный. В понедельник, среду и пятницу и в первую и Страстную седмицу Великого поста он не вкушал до конца жизни… Будучи тридцать лет слепым (!), он помнил весь церковный календарь, Псалтырь, Евангелие, все тропари и кондаки, многие богослужебные тексты, творения Свв. Отцев наизусть… Цыганской иглой сам шил себе подобие одежды, обуви, и всякие карманы-приспособления в своей кровати-келлии… Когда его парализовало и он потерял память и дар речи, старец невероятными усилиями воли — все это произходило на моих глазах — через пару месяцев их возстановил (!!!)… (Это, дейстительно, было невероятно!) Молитва у старца Евθимия была, как у ребенка, просящего у Матери и Отца, и по ней все ему давалось…
И еще раз, Богу слава, что кадры эти для нас остались, потому что один взгляд на этого духовного героя даст больше прочитанной книги. Жаль только, что Воробьевский умничанием своим немного восприятие искажает.
А о приснопоминаемом папе Стефане, сгоревший исихастирион которого я унаследовал, в Живой Книге уже разсказывалось. …И ПОПЕРЕШИ ЛЬВА И ЗМИЯ (Пс. 90:13) Сразу предостерегу от поспешных выводов, которые могут возникнуть у некоторых при виде юродивого старца. У этого юродивого в свое время Сербский Патриарх дьяконом был, а предводитель четников Драже Михайлович причащался.
Бывало и я смущался чудачествами папы Стефана. Но через некоторое время невольно у меня возникал вопрос: кто из нас чудак — я или старец?
Если же возникало какое-то недоразумение или богословский спор, — папа Стефанос был зилот, — старец предлагал сразу: “Разжигай костер! Идэмо в огонь!” В смысле, кто не сгорит тот и будет прав (!).
Как бы то ни было, но при пожаре у него приключившемся и спалившем дотла его исихастирион, который походил больше на ласточкино гнездо, чем на человеческое жилище, папа Стефанос не сгорел. Но это горе надломило его здоровье, старца забрали в Сербию, где он вскоре ко Господу и отошел. И на его могиле в сербском монастыре Сланци, говорят, по молитвам притекащих за его помощию верующих, много чудес происходит.
А на месте папы Стефана пепелища Матерь Божия сподобила меня новый Исихастирион Св. Саввы Сербскаго на Карульях отстроить. Наш Корабль Спасения уже не сгорит — из аθонского мрамора он! И уже землетрясение в пять баллов выдержал. https://karoulia.gr/859 А нападки наших врагов и клеветников, тем более.
Старцы Святые, молите Бога о нас!